#литературноечтение#ипподром#рысаки#бега#этоинтересно#ретрофото
КЛЕВЦОВ В.В.
НАЕЗДНИК
Продолжение
- А если ваш Поприкаш не победит? - Светлана теперь заинтересованно смотрела на старика. - Если проиграет?
- Риск, конечно, есть. Но я-то на что.
Окна были распахнуты в сад и там на ветвях тесно белели еще не созревшие яблоки. Ясно слышалось, как перед каждым заездом звонит на ипподроме колокол, и Рябову казалось, что это нетерпеливо стучат ему в дверь, требуя на выход, и он ерзал на стуле.
Наконец выбрались на улицу. Деревья почти не спасали от солнца, подобрали тени, лежавшие на земле чернильными пятнами. Георгий с семьей шли неторопливо, Иван Антонович то и дело забегал вперед и, останавливаясь, ждал, не отрывая взгляда от белых волос Светланы, под солнцем похожих на блестящую жесть. Вскоре ему предстояло перекрывать крышу и его давно мучил вопрос, чем крыть - шифером или жестью. Теперь ясно, что надо жестью, крыша будет выглядеть очень красиво, освещая, как прожектором, всю округу.
На ипподроме он снова не мог успокоиться. Посадив родственников на трибуну, сбегал в кассу за программкой бегов. По дорожке, запряженные в качалки, проезжали лошади из разных заездов. Зрители и игроки в тотализатор издали уважительно, даже заискивающе здоровались с Иваном Антоновичем, словно надеясь, что только одно его присутствие принесет им удачу.
- Наш заезд седьмой, - почему-то шепотом сказал Рябов, разво-рачивая программку. - Вот они, голуби ласковые: Гурзуф, Гепард, Копанка, Поприкаш, Опал, Красная Гвоздика.
- А какие наши? - Светлана подсела к Ивану Антоновичу вплотную.
- Поприкаш и Гвоздика, четвертый и шестой номера. Стартуют полем, это не очень хорошо, но терпимо.
Жена племянника склонила над программкой голову, и Рябов снова подумал, что если покрыть крышу жестью, она не только будет сверкать прожектором, но, возможно, еще и пахнуть духами.
Неожиданно он толкнул Светлану в бок:
- Смотрите, вот Поприкаш. И Гвоздика. Спущусь-ка я вниз.
- Дедушка, я с тобой, - попросил мальчик Вадик, который уже понял, что Иван Антонович человек здесь важный и ему лучше держаться рядом.
- Внучок, - Рябов быстро-быстро заморгал, лицо его опять сморщилось в непонятную гримасу и по завлажневшим глазам Георгий со Светланой поняли, что на этот раз старик готов заплакать.
-Внучок, голубь ласковый. Да я ради тебя. Да я ведь... Пошли с дедушкой, пошли.
У изгороди, отделявшее беговую дорожку от зрителей, они остановились.
- Ерофеич! - закричал Рябов ехавшему на Поприкаше наезднику, - Держи хвост трубой, не подведи, Ерофеич! - Он знал, что перед призом с наездником разговаривать нельзя, но удержаться не мог.
А бега все продолжались и продолжались. Прошли пятый и шестой заезды. Светлана вскакивала, прижимала ладони к щекам, лицо ее раскраснелось, волосы растрепались; она то и дело хватала старика Рябова за руку, а он, не менее взволнованный, толкал ее, как лошадь, локтем в бок. Начинался седьмой заезд...
Продолжение следует...
На фото Саратовский ипподром. Автор фото, найдись!
